Илья Голанд родился в 1918 г. в Двинске (Даугавпилс, Латвия). Учился в гимназии, увлекался фотографией. В 1938 году был призван в латвийскую армию – в Латгальский кавалерийский полк, где и пережил включение Латвии в состав СССР.

1941 год. Великая Отечественная война. Два тяжелых ранения. Роковым в его судьбе стало 30 июня 1944 года – третье осколочное ранение.. Голанд служил военным разведчиком-звукометристом на Карельском фронте. Был заброшен за линию фронта с двумя бойцами.

При выполнении задания по обнаружению цели оборвался кабель. Будучи старшим группы, решил ликвидировать обрыв сам. Нашел кабель, проходящий сквозь ветви дерева, успел соединить концы провода, и тут же его накрыла шрапнель. Голанда, раненого, чудом нашли разведчики и переправили к своим. Осколки были по всему телу.

Дальше медсанбат, эвакогоспиталь, одиннадцать операций в далеком Свердловске... В результате газовой гангрены – ампутация обеих ног.... В тылу его отыскало письмо: отец и мать погибли, брат пропал без вести. Старый врач утешал: "Будешь жить". Но зачем? В 26 лет без родных, без ног…

Все изменилось, когда сотрудницы эвакуированного в Свердловск Эрмитажа, сестры Тамара и Марьяна Кречетовы, принесли Илье фотоаппарат и трофейную пленку: попросили заснять жизнь Эрмитажа в эвакуации. В глазах молодого человека блеснула искра надежды – он стал фотографировать. После войны Илья Голанд – кавалер ордена Великой Отечественной войны I степени – переехал в Ленинград.

Город на Неве заворожил сердце, вдохнул жажду жизни. Здесь – в квартирке на первом этаже дома № 26/28 по Каменноостровскому проспекту – основал свое художественное фотоателье и фотолабораторию. Это было только начало. Потом – бессонные ночи над книгами по цветной фотографии, знакомство с химиками, инженерами, учеными. А сколько он тогда работал, сколько лестниц исходил, поднимаясь на крыши, на колокольни в поисках точек, подходящих для фотосъемки!

Освоил вождение автомобиля с ручным управлением. Друзья подарили ему специальную "вышку" с крутящимся полом, складывающимися шторками, съемной лестницей, которую он установил на крыше своего "Москвича-401" и тем получил возможность кругового обзора для съемки.

Одним из первых стал делать с цветных негативов цветоделение для полиграфии. Уже в начале 1950-х годов опубликовал множество авторских открыток – в том числе с видами Крыма и Кавказа. В 1952 году участвовал во Всесоюзной фотовыставке в Москве – в Центральном Доме работников искусств, где его работы были особо отмечены.

Илья Голанд снимал сначала немецкой фотокамерой "Linkhof" с размером кадра 13х18 сантиметров; с 1960 года – для панорамной съемки – использовал дореволюционную деревянную дорожную камеру, которую сам реконструировал. Формат задней "плавающей" стенки камеры составлял 50х50 сантиметров – под размер матового стекла и кассеты для фотопленки форматом 17 х 40 сантиметров. Камера была оснащена автоматическим немецким затвором, набором "цейсовских" объективов и блендой, специальным деревянным штативом.

В июле 1956 года генерал лейтенант А.Я. Введенин – комендант Кремля – дал Голанду разрешение на двухнедельную съемку в Кремле. Это было началом работы над большим фотоальбомом по Москве. Тогда он писал жене: "Дорогая Аня! Могу тебе сообщить, что с 25-го я начал работать в Кремле. Ко мне очень хорошо относятся. Проезжаю на территорию Кремля на своей машине. Вчера забирался на Спасскую башню, был у самых часов... Забраться на башню было очень трудно. Старинная винтовая лестница, странные переходы. Но когда забрался – не пожалел. Передо мной раскрылся изумительный вид Красной площади. Целый день я вчера провел на Кремлевской стене, погода вчера благоприятствовала, сегодня я должен был подняться на другую башню. Но, увы, небо все заложено, солнышко не выглядывает. Мне разрешили произвести работы до 15 августа, неужели подведет погода?..."

Голанда тогда интересовало качество не только самих фоторабот, но и их последующего полиграфического воспроизведения.

По собственной технологии, с помощью комплекта немецких цветоделительных светофильтров, он выполнил с цветных негативов комплекты цветоделенных диапозитивов для каждого сюжета и отправил их в Гознак. Качество было настолько высоким, что их приняли к печати. К работе было подключено издательство "Московский рабочий". Но московские фотографы сделали все, чтобы заблокировать выход издания в свет. В прессе были спровоцированы негативные отзывы. После чего, по поручению министра культуры Фурцевой, имела место неудачная попытка найти цветную съемку у самих московских фотографов. Когда же директор "Московского рабочего" Еселев показал Фурцевой уже готовые пробные оттиски с цветоделенных диапозитивов Голанда, инцидент был исчерпан. "Это будет еще одна бомба", – сказал Н.С. Хрущев, которому представили эти оттиски. И дал распоряжение о сафьяне для переплета и о специальной бумаге для печати тиража.

И в 1957 году авторский фотоальбом Ильи Борисовича Голанда "Москва" – первый отечественный цветной фотоальбом – с одобрения и при поддержке правительства был выпущен тиражом 50 000 экз.

В 1958 году с негативов Голанда Шосткинский химический комбинат выполнил на экспериментальной пленке собственного производства цветные диапозитивы – почти в стократном увеличении. Они предназначались для демонстрации на Всемирной выставке в Брюсселе; за эту работу комбинат получил на выставке премию "Гран при".

Чуть позже, работая в журнале "Нева", Илья Борисович получил задание запечатлеть отреставрированные в Москве картины из Дрезденской галереи – перед их возвращением в Германию. По результатам этой работы и по рекомендации журнала он в 1961 году был принят в Союз журналистов СССР.

Следующий его авторский альбом – "Ленинград" ("Лениздат", 1964) – стал воплощением давней мечты. Уже на двух-трех разворотах здесь предстает могучий образ города, воспетого поколениями живописцев, поэтов и писателей. Это был первый художественный фотоальбом о Ленинграде. Почти одновременно последовали его авторские фотоальбомы, выпущенные издательствами "Советский художник" и "Планета" и также посвященные Ленинграду. Последний альбом был целиком составлен из панорамной съемки. Панорамы – это была особая статья. Выполнение панорам, представляющих город как систему ансамблей, было мучительной задачей – как физически, так и технически. На своем уровне и в свое время эта задача была решена им прекрасно. Это тем более удивительно, что она казалась невыполнимой для других фотографов.

Илья Голанд был человеком мудрым, жизнелюбивым, добрым. Огромную роль в его жизни сыграла жена – Анна Голанд, спутница и помощница. Все блокадные дни она жила в Ленинграде, училась и работала; была награждена медалями "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией", "За трудовую доблесть", "В честь 50-летия окончания Великой Отечественной войны", "В честь 300-летия Санкт Петербурга", "В честь 60-летия полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады". Вместе они воспитали троих детей.

В 1957 году – в память о войне и о родных, погибших в ее годы, – Илья Борисович на гонорар от альбома "Москва" купил усадьбу в Лосево – в очень красивом месте, на реке Вуоксе, жемчужине Карельского перешейка.

И на территории усадьбы посадил 128 яблонь разных сортов. Сам за ними ухаживал, обрезал кроны, лечил. Стволы яблонь покрасил в голубой цвет (не было белой водоэмульсионной краски), поэтому весь сад выглядел фантастическим. Сегодня выжило только 28 деревьев – остальные погибли в суровые зимы 1978 и 1987 годов.

К собственной работе относился критически – незадолго до смерти очистил свой фотоархив от "незрелых", по его мнению, снимков. За три дня до кончины получил из издательства "Планета" авторские экземпляры своей последней работы – сувенирного альбома "Ленинград", и все их подписал людям, с которыми прошел свой жизненный путь.

Он умер 16 октября 1977 года, в воскресенье.

В 2005 году с авторских цветных архивных негативов Ильи Борисовича Голанда были восстановлены и подготовлены для печати альбома «Ленинград – Санкт-Петербург» – частью впервые – уникальные панорамы Санкт-Петербурга (тогда Ленинграда) и его окрестностей, запечатленные им в 1962 –1977 годах. Панорамные сюжеты работы Ильи Борисовича Голанда в альбоме дополнены современной съемкой, выполненной его старшим сыном - Борисом Голандом.