Жизнь на виду

Когда впервые видишь декорации спектакля Молодежного театра на Фонтанке «Пять вечеров», складывается ощущение, что попал не на постановку по оттепельной пьесе Александра Володина, а на инсценировку какого-нибудь фантастического романа в духе стимпанк…

Теплое освещение ламп накаливания смешивается на сцене с холодным светом софитов (художник по свету Виталий Чернуха), пространство затянуто дымом. С двух сторон, вполоборота к залу, установлены своеобразные экраны сквозь которые угадываются предметы советского быта: кровать, вешалка для одежды, настольная лампа (художник Николай Слободяник). Сами экраны состоят из выпуклых стекол, между которыми залита жидкость, из-за чего создается эффект линзы. По ходу действия становится понятно, что они выполняют функцию стен, перегородок. Герои уходят за них, когда обижаются друг на друга или хотят уединиться. Однако реалии жизни в советской квартире не дают этого сделать — стены прозрачны, а любая попытка вырваться из тесного круга родственников, сожителей и гостей лишь увеличивает поток внимания окружающих к персонажу.

Спектакль в целом подчинен историческому контексту пьесы, пусть и не лишен почти авангардных декораций, — за это стоит выразить отдельную благодарность его создателям. Дух советского времени лейтмотивом проходит сквозь всю постановку: это и внезапно возникающие звуки радио — «Внимание, говорит Ленинград!» (музыкальное оформление — Денис Рубин), — и старые песни под аккомпанемент аккордеона. Для их исполнения был введен еще один персонаж — Фира (Полина Приходько).

Фира — многогранное и в каком-то смысле синтетическое действующее лицо. Для людей, знакомых с биографией Володина, она может восприниматься как собирательный образ маргиналов, с которыми драматург имел привычку заводить случайные знакомства. С другой стороны, эта героиня в нелепом беретике и очках, неразлучная с несоразмерным ей аккордеоном, играет роль драматически заряженного персонажа — задает динамику и эмоциональный настрой всему спектаклю.

Постановщики — руководитель постановки Семен Спивак и режиссер Ирина Зубжицкая — наделили володинских героев такими яркими темпераментом и характерностью, что порой создает ощущение того, что актеры «переигрывают». Так, в игре Регины Щукиной, исполняющей роль Тамары есть чересчур строгие интонации, когда она отчитывает Славу (Станислав Горелов), излишняя напыщенность при общении с Ильиным (Владимир Маслаков) в первом действии. Однако если уловить не слишком явный комический тон действия, то такой способ существования актрисы выглядит органично.

Наиболее «каноничными» вышли образы Ильина и Кати (Дарья Вершинина). Ильин — гордый мужчина с холостяцким флером, каким он и предстает в пьесе, — можно сказать, что этот персонаж воспринимается более реалистичным, нежели другие. Катя — энергичная, пышущая молодостью; на первый взгляд, наивная, но далеко не глупая девушка. Молодость самой актрисы делает характер действий ее героини более настоящим и даже по-детски трогательным.

В Славе вопросы вызывает не столько характер героя, сколько его простецкий костюм — растянутый свитер и натянутые поверх фиолетовых «треников» шерстяные носки.

Хореография спектакля принадлежит балетмейстеру Татьяне Тарабановой. В первой, по сути, экспозиционной сцене все женские персонажи поочередно кружатся в танце с Ильиным, который отправляет их за кулисы. Возникает легко считываемая и внятная метафора: Ильин — донжуан, который на протяжении всего действия будет «вертеть» женщинами и постоянно менять их. Далее хореография (как и импровизированный занавес) используется для обозначения границ «вечеров». Но такое решение, может сбить размеренный темп происходящего («вечера» тесно связаны между собой как хронологически, так и идейно) и превратить хореографию в буффонадные «монтажные склейки».

Тем не менее спектакль получился целостным и атмосферным. Приятно удивила бережная работа режиссеров с текстом пьесы, с его смысловым и эстетическим наполнением. Более того, малая сцена театра на Фонтанке как нельзя лучше подошла для постановки этой пьесы — вряд ли «Пять вечеров» смогли бы раскрыть свой «интимный шарм» в более масштабном сценическом пространстве.